Общее впечатление, как и то, что незнакомец положил на стол карту «VISA» и отрекомендовался сотрудником норвежской полиции, заставило Джо повременить со своим: «Извините, мест нет…». Но человек был пьян. Причем в стельку.

— Вижу, вы заметили: я немного выпил, — сказал иностранец на гнусавом, но удивительно грамотном английском, уловив сомнения Джо. — Предположим, я устрою в комнате дебош. Будем исходить из того, что я разобью телевизор и зеркало в ванной и меня вырвет на обои. Такое бывало. Если я сейчас внесу тысячу долларов, это покроет убытки? К тому же я могу напиться и до такой степени, что буду не в состоянии шуметь, мешать остальным постояльцам или выползать в коридор.

— Извините, но на этой неделе мест нет. Возможно…

— Вашу гостиницу мне порекомендовал Грег из «Бурбон энд Биф». Он передавал привет Джо. Это вы?

Джо смерил его взглядом.

— Не заставляйте меня пожалеть об этом, — сказал он и протянул ему ключ от комнаты номер 73.

—  Hello?

— Привет, Биргитта, это Харри. Я…

— У меня гости, Харри, я сейчас не могу говорить.

— Я только хотел сказать, что и не думал…

— Послушай, Харри. Я на тебя не злюсь. Никто не пострадал. К счастью, человек, которого знаешь без году неделю, сильно ранить не может. Просто не хочу больше с тобой иметь дела. Ясно?

— Нет. Не в том…

— Я же сказала, у меня гости. Желаю удачно провести остаток командировки и вернуться в Норвегию целым и невредимым. Пока!

…

— Пока.

Тедди Монгаби не понравилось, что Сандра на всю ночь ушла с тем полицейским из Норвегии. Это пахло неприятностями. Поэтому, когда он увидел, как этот полицейский, шатаясь и размахивая руками, идет к нему по Дарлингхерст-роуд, его первым желанием было сделать два шага назад и исчезнуть в толпе. Но любопытство одержало верх, и, скрестив руки на груди, он загородил дорогу дрейфующему копу. Норвежец хотел обойти его, но Тедди вцепился ему в плечо:

— Уже не здороваешься, приятель?

Приятель мутными глазами посмотрел на него.

— Сутенер… — вяло отреагировал он.

— Надеюсь, Сандра оправдала ожидания, констебль?

— Сандра? Секунду… Сандра была на высоте. Где она?

— Вечером свободна. Но я могу предложить констеблю кое-что еще.

Полицейский шатнулся, но устоял на ногах.

— Отлично. Отлично. Давай, сутенер. Предлагай.

Тедди рассмеялся:

— Сюда, констебль.

Он проводил пьяного полицейского по лестнице в клуб и усадил его за стол напротив себя, так, чтобы норвежцу была видна сцена. Тедди щелкнул пальцами — и рядом тут же оказалась легко одетая женщина.

— Пива, Эми. И пусть Клодия для нас станцует.

— По программе следующее выступление только в восемь, мистер Монгаби.

— Значит, это будет вне программы. Ну же, Эми!

— Хорошо, мистер Монгаби.

На губах у полицейского появилась идиотская ухмылка.

— Я знаю, кто придет, — сказал он. — Убийца. Придет убийца.

— Кто?

— Ник Кейв.

— Ник — кто?

— С певицей-блондинкой. На ней, конечно, парик. Как и на других. Слушай…

Ритмы диско смолкли, и норвежец поднял руки, будто намереваясь дирижировать симфоническим оркестром. Но музыка все не звучала.

— Я слышал об Эндрю, — сказал Тедди. — Ужасно. Я так понял, он повесился. Можешь мне объяснить, с чего бы такой жизнерадостный парень, и вдруг…

— У Сандры есть парик, — говорил полицейский. — Он выпал у нее из сумки. Поэтому я не узнал ее, когда она спустилась сюда. Именно сюда! Эндрю и я сидели вон там. Я пару раз видел ее на Дарлингхерст-роуд, когда только приехал. Но тогда на ней был парик. Светлый. Почему она больше его не надевает?

— Ага, констебль предпочитает блондинок. Тогда у меня, кажется, есть кое-что подходящее…

— Почему?

Тедди пожал плечами.

— Сандра? Скажем так. Несколько дней назад ее крепко избил один парень. Сандра утверждает, что из-за парика. Поэтому она решила пока его не надевать. Знаешь, на случай, если тот тип появится снова.

— Кто?

— Не знаю, констебль. Но и знал бы — не сказал. В нашем деле конфиденциальность на вес золота. И ты наверняка тоже знаешь ей цену. Я плохо запоминаю имена, но тебя, кажется, зовут Ронни?

— Харри. Мне нужно поговорить с Сандрой.

Он попытался встать и опрокинул поднос, на котором Эми принесла пиво. Потом тяжело перегнулся через стол.

— Где? У тебя есть ее номер, сутенер?

Тедди жестом приказал Эми уйти.

— У нас такой принцип: мы никогда не даем клиентам адреса и телефоны девочек. Ради их же безопасности. Ты ведь понимаешь? — Тедди уже жалел, что не последовал своему первому побуждению — держаться подальше от этого пьяного и несговорчивого норвежца.

— Понимаю. Номер!

Тедди улыбнулся:

— Говорю же, мы не даем…

— Живее! — Харри схватил Тедди за лацканы его пиджака с блестящими побрякушками, обдав запахом виски и желчи.

Из колонок полилась вкрадчивая гитарная музыка.

— Считаю до трех, констебль. Не отпустишь — позову Ивана и Джефа. Тогда тебе придется выйти подышать свежим воздухом. За задней дверью, знаешь ли, есть лестница. Двадцать крутых и твердых ступенек.

Харри усмехнулся и усилил хватку.

— Думаешь, я испугаюсь, сутенер хренов? Посмотри на меня. Я и так по уши в дерьме, мне не страшно в него вляпаться. I'm fuckin' indestructable, man. [75] Джеф! Иван!

Тени за стойкой зашевелились. Харри повернул голову, и в это мгновение Тедди вырвался и ударил его. Падая, Харри прихватил с собой стол вместе со стулом. Вместо того чтобы подняться, он разлегся на полу и стал хохотать. Подошедшие Джеф и Иван вопросительно уставились на Тедди.

— Вышвырните его, — сказал тот.

Гора мышц по имени Джеф легко перекинула Харри через плечо.

— И что за народ нынче пошел, — сказал Тедди, одергивая свой блестящий пиджак.

Шедший впереди Иван открыл дверь.

— Интересно, чего этот парень наглотался? — спросил Джеф. — Его аж трясет от смеха.

— Посмотрим, надолго ли этого смеха хватит, — отозвался Иван. — Поставь его сюда.

Джеф аккуратно поставил Харри на ноги. Норвежец стоял, слегка покачиваясь.

— Ты умеешь хранить тайны, мистер? — Иван поглядел на него сверху вниз, смущенно улыбаясь. — Знаю, это избитый вопрос, но я ненавижу насилие.

Джеф гоготнул.

— Заткнись, Джеф, это правда. Спроси моих знакомых. Иван не может причинить боль, скажут они. Он потом не уснет, будет ходить сам не свой. В мире и так сложно жить, зачем еще ломать друг другу руки-ноги? Итак. Итак, ты сейчас просто пойдешь домой, и не будем поднимать шума. Идет?

Харри кивнул и начал рыться в карманах.

— Хотя это ты сегодня повел себя как последний засранец, — сказал Иван. — Ты.

И он ткнул пальцем в грудь Харри.

— Ты! — повторил Иван и ткнул посильнее.

Светловолосый полицейский стал опасно качаться.

— Ты!

Харри балансировал на пятках, размахивая руками. Он не оборачивался и не смотрел, что там за ним, но догадывался. Поймав своим затуманенным взором взгляд Ивана, он широко улыбнулся. Он упал и со стоном ударился спиной и затылком о первые ступеньки. Но дальше не издал ни звука.

Джо услышал, как кто-то скребется в дверь. Увидев за стеклом своего нового постояльца, согнувшегося пополам, он понял, что совершил одну из своих редких ошибок. Когда он открыл дверь, гость рухнул на него. Если бы Джо стоял на ногах не так крепко, они упали бы оба. Взяв на себя роль костыля, Джо помог ему войти и усадил на табурет. Потом окинул его пристальным взглядом. Блондин и когда снимал комнату выглядел не ахти, но сейчас вид у него был еще тот. Один локоть ободран до мяса. Щека рассечена, с носа на грязные брюки капает кровь. Рубашка порвана. А когда дышит, из груди вырывается хрип. Но хоть дышит.

— Что стряслось? — спросил Джо.